Хорошо, если бы это воспоминание оказалось фотографией, чтобы я мог разорвать её, а клочки в отместку швырнуть в физиономию Нормы.
P.S. Пожалуста скажите профу Немуру штобы он не абижался когда люди смиюца над ним и тогда у нево будет много много друзей. Очень легко иметь друзей если раз ришаеш смияца над собой. Там где я буду жыть у меня будет много друзей.
P.S. Пожалуста если с можите положыте на могилку цветы для Элджернона. На заднем дворе.
Разве ты не видишь, что я уже привязан?! — закричал я, но, заметив, что из-за соседних столиков на нас смотрят, понизил задрожавший от гнева голос. — Я — личность, человек, мужчина, я не могу ограничивать себя книгами, кассетами и электронными лабиринтами. Вот ты сказала: «Посмотри на других женщин». А как, если я не знаю никаких других женщин? Все вокруг кричит о тебе. Я смотрю на страницу в книге и вижу на ней твое лицо — не размытое пятно из далекого прошлого, а настоящее, живое лицо. Я прикасаюсь к нему, и оно исчезает… Тогда мне хочется разорвать книгу в клочья и вышвырнуть в окно!
Люди считают, что это смешно, когда глупый человек не может всё делать так, как они.
Можно, потерять, много денег, если, запятая, стоит, не, там.
Удивительно, как люди высоких моральных принципов и столь же высокой чувствительности, никогда не позволяющие себе воспользоваться преимуществом над человеком, рожденным без рук, ног или глаз, как они легко и бездумно потешаются над человеком, рожденным без разума.
Познание самого себя включает не только прошлое, но и будущее, не только те места, где я был, но и те, где буду.
Прощаясь, мы пожали друг другу руки и, странно, жест этот оказался куда более нежным и интимным, чем возможные объятия.
… голые знания, не пронизанные человеческими чувствами, не стоят и ломаного гроша.
Мы так мало были вместе… Нам было, о чем поговорить и было, чем заняться. Пусть и недолго, но наше время БЫЛО!