— В любом разводе скрыт потенциал неприятного, — сказал Грант Феллингер. — При условии наличия двух критически важных ингредиентов.
Он выдержал выжидающую паузу.
— Дети и деньги, — сказал я.
Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий.
Между убитыми нет ничего общего. Скромная бухгалтерша и любвеобильная разведенка, сколотившая приличное состояние на азиатском ширпотребе. Но обеих постигла одна и та же участь: изысканная предсмертная трапеза и жестокая гибель. Чутье детектива Майло Стёрджиса и психолога Алекса Делавэра подсказывает – это извращенный почерк нового серийного убийцы…
Автор:
… Майло схватил мою руку и с чувством потряс. — Спасибо.
— За что?
— Я поскальзываюсь, могу упасть. А ты стелешь соломку.
— Разве цинизм — не мой конек?
— Немножко поделиться никому не повредит.
— Знаешь, что Оскар Уайльд сказал о циниках?
— Они знают цену всему, но ничего не ценят.
— Глупо было спрашивать. А как насчет атомного веса молибдена?
— Понятия не имею.
— Благодарю тебя, боже, за маленькие милости.
Просьба — всего лишь формальность. Наверное, это и есть определение дружбы.
— Застенчивая девушка.
— Более чем. Боязливая.
— И чего же она боялась?
— Думаю, жизни.
Помнишь, тот эксперт сказал — мол, у всего вкус курицы. Как думаешь, а что куры говорят — у всего вкус зерен?
Люди с необычными интересами часто находят других, тех, у кого схожие вкусы.
Замечаешь ковыляющую по темной городской улице восьмидесятилетнюю старушку, и твои жизненные показатели — кровяное давление, пульс, частота дыхания — остаются на прежнем уровне. Но замени старушку на крепкого молодого мужчину, с небрежным видом направляющегося тебе навстречу, и симпатическая нервная система переключается на повышенную передачу. Конечно, это психологическое профилирование, разумеется, несовершенное. Подойдя поближе к старушке, ты видишь парня, переодетого в женское платье и выхватывающего «ствол». Но по большей части вещи таковы, какими кажутся, и мы все полагаемся на это.
Попробуй жить кое-как, и увидишь, куда это тебя приведет.
Детей ведь учат не таращиться на незнакомых людей, а ненормальность отвращает.
… несмотря на все социальные сети и создаваемые ими временные кланы (группа поклонников йоги, группа поклонников йогуртов, группа поклонников Йоги Берра), мы все в итоге играем соло. А это может привести к самопоглощению.
Внешность — не судьба, но фактор немаловажный. Даже малыши оценивают сверстников по привлекательности. При прочих равных показателях к симпатичным детишкам лучше относятся и взрослые, и ровесники.
В любом случае застенчивость — не единственная характерная черта. Есть люди, которым просто нравится идти к цели в одиночку. Без них от музыки, изобразительного искусства, литературы мало что осталось бы. Не говоря уже о высшей математике. Другие замыкаются, опасаясь чужих суждений. Некоторые такими рождаются; известно, что дети, которые легко пугаются, чаще бывает интровертами. Но это вовсе не предполагает патологию — обычное человеческое разнообразие. Многие интроверты вполне довольны собой.
Слабые навыки социального общения и неумение разбираться в людях — верный путь к сотворению запутанного мира. Когда голова забита помехами, можно потерять равновесие. Для хищника, способного преодолеть её сопротивление, она становится легкой добычей.
Моя склонность видеть в жизни позитивное неизменно забавляла Майло.
Ну вот, опять ты со своим оптимизмом.
Понимал ли он, что такое отношение есть результат сознательных усилий, а не следование натуре? Вряд ли. В семье, где мать пребывает в хронической депрессии, а отец — алкоголик-буян, ребенок либо осваивает стратегию выживания, либо погибает.
Дружба — это прекрасно, но конец мы все равно проходим в одиночку.
Майло — мой лучший друг. Лишать его иллюзий нет причин.