Мне пришлось пожертвовать. Мне пришлось выпустить то, что скрывалось внутри меня, стать тем что Тюрьма не смогла распознать. Таким образом я… привязала себя к этому телу.
Даже погруженная в горе и отчаяние, Элейн все равно была прекрасна. Ее красота была способна поставить Королей на колени. И все же в нем не было ни капли радости. Ни света. Ни жизни.
То, что вышло, не было тем, что вошло. — И рассмеявшись, Косторез положил кость на землю рядом с собой. — Как она прекрасна… молоденькая, как лань и еще более древняя, чем море. Как она называет тебя. Королева, какой когда-то была моя сестра. Ужасная и гордая; Прекрасная, как восход солнца зимой.
Что, если я расскажу тебе то, что гора, тьма и море нашептали мне, Лорд Кровопролития? Как они содрогались от страха, на том острове по ту сторону моря. Как они задрожали, когда она появилась. Она забрала что-то ценное. Она вырвала это зубами.
— Это может быть… очень плохая идея, — призналась я, сжав сильнее его руку.
— О, безусловно, — сказал Кассиан, слегка улыбнувшись, когда мы продолжали спускаться в тяжелую черную и тихую тишину. — Но это война. У нас нет роскоши в хороших идеях — только выбор между плохими.
Месть всегда остается на втором плане, если хотите выиграть войну.
Элейн всегда была нежной и милой, и я считала это ее силой. Лучшей силой. Благодаря, которой, не смотря на всю жестокость мира она выбирала, снова и снова, любовь и доброту. Она всегда была полна света.
Возможно, именно поэтому моя сестра теперь держала все занавески открытыми. Чтобы заполнить пустоту, существовавшую там, где когда-то был весь этот свет.
И где теперь ничего не осталось.
И в этот момент я поняла, каким был цвет смерти и печали… он был белым.
Она очень любила свой сад. Всегда любила за ним ухаживать. Даже когда мы были нищими, ей удавалось вырастить небольшой сад в теплое время года. И когда… когда наше состояние вернулось, она вырастила самый красивый сад, который можно было когда-либо увидеть. Даже в Притиане. Это ужасно раздражало садоводов, потому что это была их обязанность, а даме полагалось лишь отрезать розы и ставить их в вазочки, но Элейн надевала шляпу и перчатки, вставала на колени в грязь и полола траву. Она всегда и во всем вела себя как истинная леди, кроме этого.
Моя цель больше, чем месть. Моя цель больше, чем личное возмездие.
Ты думаешь, что играешь в игру, хотелось мне сказать ей, но ты понятия не имеешь, что каждый шаг, который ты сделала прошлой ночью, был шагом, к которому я подтолкнула тебя.
Кошмар, сказала я Тамлину.
Я была кошмаром.
Звезды сверкали, тусклые и маленькие, над пылающими огнями.
Я наблюдала за ними в течении долгих часов празднования и могла поклясться, что они были моей компанией. Компанией моих молчаливых и верных друзей.
Я позволила моим венам покрыться льдом, принадлежащим двору, в котором я ни разу не была. Но я обладала даром его хозяина, превращая яростный гнев в ледяное спокойствие.