Фрайни Фишер

— Тот факт, что ты используешь отмычку, а не ключ, доказывает, что все не так официально, как ты меня убеждала.
— А поздний час тебя не смутил?

— Женщины на биологическом уровне не могут водить машину.
— И какая же именно часть нашей биологии нам в этом помеха?

— Больше не буду считать мир моды легкомысленным. Покров вроде бы безобиден, но кто знает, что скрывается под ним.
— Обычное белье.
— Что тоже не менее опасно.

Женщина должна наряжаться, в первую очередь, для собственного удовольствия. После детства в ношенных фланелевых рубашках, так приятно ощутить на теле шелковое белье, мягкость лисьего меха, гладкость сатиновой юбки. А если это еще и нравится мужчинам, — что ж, это приятно.

— Не знаю, что на меня нашло. Уверена, Хью совсем не нужна моя защита.
— За каждым сильным мужчиной стоит сильная женщина. И она всегда должна быть готова выступить вперед.

— У меня есть разрешение на перевозку товаров, а если я это делаю ночью, то это мое дело.
— А кровь на вашем пирсе — тоже ваше дело?
— Там весь пирс в крови — это порт. Люди работают, наживка, рыба, кровь.
— И трупы?

— Я была тиха, как мышка.
— Мышка с французскими духами.
— В следующий раз я приду без ничего.

— Джек, тише, это дом трезвенников, если они услышат звон бокалов, то выставят меня.
— За звон? Не за то, что принимаете мужчину в частной гостиной?
— Мужчину? Я думала, вы полицейский.

Братская любовь, даже самая сильная, не защищает от пуль или смертельного газа.

Жить с правдой тяжело, но умереть не зная ее… Что бы вы выбрали на месте капитана Эшвальда?

— Задвижка изнутри могла быть сдвинута сильным магнитом. Возможно, так и было. Нет, наверняка так и было.
— Поразительно!
— Вы бы видели, что я умею делать подвязкой.

— Есть основания полагать, что это был не несчастный случай.
— Больно уж старательно мистер Гаскин выпроваживал нас.
— И это не потому, что вы ворвались туда, как товарняк?
— Я была очаровательным товарняком.

— А теперь достаем кинжал из подвязки.
— Надеюсь, вы не скрываете под своей юбкой опасное оружие?
— Я многое скрываю, как и подобает настоящей леди.

— Вы смущены?
— Я давно не мальчик, мисс Фишер, с чего мне смущаться обнаженной натуры?
— Это и удивительно, детектив-инспектор. Оказалось, вы полны сюрпризов.
— Такая уж работа.

— Оказывается французские власти отправляли запрос военным, а он целый месяц лежал на столе лейтенанта, затем попал на стол майора и затем генерала.
— Колеса международного правосудия вертятся медленно.
— Да, с Бертом бы не связались и до конца века.