Харли Сантос

— Тебе дан второй шанс, начни все сначала.
— Я не хочу начинать все сначала. Я хочу вернуть все, как было изначально.
— А я нет.
— Ты мечтаешь о мире, в котором нет места таким, как я. Я тоже. Но его не существует.

— Харли… понимаю, что слова ничем не помогут…
— И не надо. Мы и так знаем, кто это сделал — я! Это я его убила!
— Харли, нет…
— Не надо! Не мешай мне! Я хочу в точности запомнить это чувство.
— Уж поверь мне, не забудешь.
— Харли, ты должна быть сильной. Мы обо всем позаботимся.
— Я должна была быть там!
— Тогда под простыней была бы ты.
— Я могла это предотвратить.
— Харли, это не твоя вина.
— Ты не можешь сделать все сама. Посмотри на меня, я со всем разберусь, чего бы мне это не стоило. Я все исправлю.
— Такое невозможно исправить…

— Ты вышла на работу слишком рано. Жаль у тебя нет жены, которая загнала бы тебя в кровать.
— Нава старается.
— Ну да.
— Нет, он хороший, он все говорит правильно и делает правильно. Просто чем больше он заботится, тем труднее не думать о работе дома.

— Лучше ответьте на мои вопросы перед тем, как спрашивать то, что вам уже известно.
— Я не оракул.
— Нет, вы круче — разведка. Специальные допуски, секретные сети, международные связи.
— Это не делает нас бессмертными…

— Сейчас все хорошо. Все кончилось. Шталь в бегах, он не такой дурак, чтобы возвращаться и искать нас.
— Мне кажется, его сумасшествие заразно.
— Не бойся, я надежно привит.

— Почему он спас меня? Почему он сохранил мне жизнь!?
— Могу предположить, чтобы четыре месяца спустя, ты мучилась, думая о нем по ночам, сидя на полу в ванной.

— Улицы Бруклина вздохнут с облегчением.
— Вот отвернешься на миг и все уже изменилось.
— Или открываешь глаза и будто видишь в первый раз.

Все частички надежды, которые у меня есть — связаны с тобой. Все мое будущее здесь, с тобой. Если ты этого захочешь. Ты хотел знать, кто я. Что ж, теперь ты увидел всю меня. Выбор за тобой.

Каждая ложь, которую мне приходилось говорить, неважно, какой ценой она мне обходилась и как разрушала меня изнутри, если я смогу с уверенностью сказать своей дочери, что она в безопасности, значит, любая ложь этого стоит.

— У каждого — свой скелет в шкафу, как говорится. Поверь моему опыту, Харли, он может загнать тебя в гроб из страха и стыда. Но после того, как ты меня раскрыла, я освободился. Да, мне стыдно, меня, наверное, уволят, а больше у меня забирать нечего. И это вдохновляет меня делать то, что я всегда хотел, быть тем, кем всегда хотел.
— Тогда не буду мешать.
— Я серьезно, Харли. Правда ранит, но и исцеляет. Смотрю я на тебя, а ведь ты носишь в себе весь этот гнев, напряжение и страх… Твой скелет в шкафу тебя отравил. Но ничего, скоро я тебя исцелю.

— Что ж, теперь, когда Возняк выполнил свои обязательства, наши отношения могут перерасти в нечто более цивилизованное.
— Это не отношения, если выбор есть только у одного.

— Мне показалось, тебе снились кошмары?
— Ты не готов еще о них слушать.
— А ты попробуй.
— Я не готова еще ими делиться.

Мы возвращаемся домой каждую ночь, потому что прикрываем друг друга днем. Если ты больше не можешь это делать — значит, тебе здесь не место.

— Мы можем все закончить сейчас. У тебя проблема — у нас решение. Возьми это, твой наемник ждет тебя, и мы квиты.
— Нет, мы будем квиты, когда скажете, кто стоит за всем.
— Мирный договор совсем как дрочка — никто не удовлетворен до конца.

Все мы несем свои грехи… или хороним их.