— Почему она просто не притворилась мертвой?
— Что?
— Пауки любят, чтобы жертва была живой и трепыхалась. Если она не двигается, они не нападают.
— Да что ты все читаешь эти комиксы? Знаешь, мой мальчишка тоже, бывало, читал это дерьмо, но ему было лет десять.
— Не знаю. Думаю, мне просто нравится мечтать. Чтобы были цветные мечты, понимаешь. А этот парень [Человек-паук] — он единственный в мире, он не такой как все. Он другой. Часто случается так, что то, что есть у него, обязательно нужно кому-то; и он кого-то таким образом спасает. Он останавливает убийцу. Он становится героем. И все время, что ты читаешь это, ты можешь представлять, что ты сам — этот супер-герой. Как будто это ты обладаешь такой необычайной силой. Ты никогда не мечтал?
— Ну, мечтал, конечно. Но я мечтал вовсе не о том, чтобы быть похожим на парня, одетого, как жук. Я мечтал о Стелле Стивенс.
— Есть девушки, к которым нельзя вот так подступиться.
— Тут ты прав. Но дело-то все в твоей голове, это ты сам себе надумал.
— Она не заносчивая… в смысле, она хорошая… Но она птица не моего полета. Она обо мне не подумает дважды.
— Ты хороший охранник в крутой научной лаборатории. Ничего нет плохого в том, что ты хорошо выполняешь свою работу. А если женщине это не нравится, то это ее проблемы.
— Это меня ужасно злит. Ненавижу, когда зло побеждает.
— Кстати, о преступниках. А на работе в твоей этой компании «Био-Химик», ты когда-нибудь задерживал преступников?
— Нет. Там только химики и препараты, никаких преступников. Один раз я наткнулся на парня, пинающего кофейный аппарат.
— Как дела?
— Нормально.
— На работу?
— Да. За квартиру-то ведь как-то нужно платить. Представляешь, за такую дыру и платить еще нужно!
— В чём смысл магии, если мы не можем решать реальные проблемы?
— Мы можем решать некоторые проблемы. Так что мы решаем то, что можем.
1
5
— Магия появляется из страданий. Чем тебе хуже на душе, тем сильнее ты магически.
— Ужасная система. Почему она не может развиваться на любви или… кокаине?
И снова раздался плач Бена, звук безнадежный и длинный. Шум. Ничего более. Как если бы — игрой соединения планет — все горе, утесненье всех времен обрело на миг голос.
Чиновники терпеть не могут свободных людей.
— Я не знала, что ты суеверный.
— Надо же во что-то верить.