Ценность эмоций заключается в том, что они нас приводят к заблуждениями, а ценность науки — в том, что она совершенно не эмоциональна.
Страдания не вызывают у меня сочувствия. Слишком отталкивающи, слишком ужасны, слишком удручающи.
Совесть и малодушие, в сущности, одно и то же.
Благие намерения – попросту бесплодные попытки идти против природы
У жизни маки для нас всегда наготове.
Удовольствие можно находить во всём, что входит в привычку.
The only way to avoid temptation is to yield to it.
Единственный способ избавиться от соблазна — поддаться ему.
Глэдис одевается как четырнадцатилетняя с тех пор, как ей ей двинуло сорок.
Частенько подлинные трагедии в жизни принимают такую неэстетическую форму, что оскорбляют нас своим грубым неистовством, крайней нелогичностью и бессмысленностью, полным отсутствием изящества. Они нам претят, как все вульгарное. Мы чуем в них одну лишь грубую животную силу и восстаем против неё. Но случается, что мы в жизни наталкиваемся на драму, в которой есть элементы художественной красоты. Если красота эта — подлинная, то драматизм события нас захватывает. И мы неожиданно замечаем, что мы уже более не действующие лица, а только зрители этой трагедии. Или, вернее, то и другое вместе. Мы наблюдаем самих себя, и самая необычайность такого зрелища нас увлекает.
Умеренность — это всё равно что обыкновенный скучный обед, а неумеренность — праздничный пир.
— Значит вы не любите нашу страну?
— Я в ней живу.
Вы всегда будете относиться ко мне с любовью. В ваших глазах я воплощение всех тех грехов, которые у вас не хватает смелости совершить.
Так называемые «безнравственные» книги — это лишь те книги, которые показывают миру его пороки, вот и все.
— Но ИстЭнд — очень серьезная проблема.
— Несомненно. Ведь это — проблема рабства, и мы пытаемся разрешить ее, увеселяя рабов.