Александр Балуев

Знаю, чего не хватает нашему кино — сориентированности на зрителя. Если говорить о масспродукте, у нас ведь порой вообще непонятно, для кого снимается кино. Наши кинематографисты не могут никак понять, распознать, в чем эти широкие массы нуждаются.

Женщины — это не столько момент плотского вожделения, сколько что-то другое. Должна быть какая-то загадка. В одних женщинах она есть, а в других — нет. Я могу видеть, что это очень красивая женщина, но всё мимо.

Москва — родной для меня город, и я её люблю, что бы с ней ни вытворяли. Я не градостроитель, но то, что сейчас делается, считаю варварством. Все эти замороженные сосульки вроде «Сити» выглядели бы красиво где-нибудь в Сингапуре, где все одинаково железобетонное, возникшее на месте лачуг. Где не было многовековой истории, которую надо сохранять, а была необходимость построить жилье людям. Грубо говоря, одна тема: нашли нефть на практически голом месте — и давай на радостях сосульки из стекла и металла ставить. Но когда у места есть глубочайшая и яркая история, так размашисто её уничтожать непростительно.

Артист даже не знает, в какие глубины человеческих душ и судеб он внедряется посредством экрана.

Люди же — это все-таки отдельные миры, у каждого свое восприятие, свое мнение. Нет одинаковых. Понимаете, дружба — это как любовь. Тут нет выбора. Это происходит или не происходит. Человеческие качества, как правило, в этом деле роли не играют. Тут действуют какие-то другие зацепы, идущие часто еще из молодости, каких-то общих интересов. Люди находят друг друга по каким-то энергетическим вещам. Еще — когда тебе самому каких-то качеств не хватает, а другой человек это каким-то образом компенсирует.