Как они одеты, мама! Как им все вещи великоваты!
Самые скелеты у них тончайшей ручной работы.
Терракотовые солдаты, мама, воинственные пустоты.
Белокурые роботы, мама, голые мегаватты.
Как заставишь себя любить настоящих, что ты!?
Когда рядом такие вкусные суррогаты.
Все эпилоги — ложь. Все дороги — прах.
Бог одинок и, похоже, серьёзно болен.
Город отчаялся, и со своих колоколен
Он распевает гимн об иных мирах.
Я знаю, что будет — сценарий твержу наизусть.
Я помню эмоции всех своих прожитых жизней.
Я лишь узнаю их — по импульсам. Безукоризнен
Порядок в архивах моих состояний и чувств.
Она отравляет ритмами изнутри.
Сутулится, супит брови, когда грустит.
Но если ты вдруг полюбишь её – умри.
Она тебе точно этого не простит.
Я же ему всегда говорила, что нельзя спать с человеком, который не может тебя рассмешить.
Лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
Обещай себе жить без драм —
и живи один.
Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
А воздух его парфюма, пота и табака
Да старой заварки — стал нестерпимо вкусным.
Вдохнуть бы побольше, стать бы турбонаддувным.
Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь – то выкидыш, я уж думала – всё, не выношу, не судьба. Зачинаю – а через месяц проснусь и вою – изнутри хлещет будто чёрный горячий йод да смола. А вот тут, гляди, — родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.
Ты просишь:
— Можно я поживу у него пока?
Надеясь:
— Можно я поживу с ним?
Глотая:
— Можно я поживу в нём?…
Ты пришла мне сказать: умрёшь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души.
Пусто. Ни противостоянья,
Ни истерик, ни кастаньет.
Послевкусие расставанья.
Состояние
Расстоянья —
Было, билось — и больше нет.
Помолчали — и стал ничей.
Жаль. Безжизненно, безнадежно.
Жутко женско и односложно:
Был так нужен,
А стал
Чужой.
Им казалось, что если все это кончится — то оставит на них какой-нибудь страшный след: западут глазницы, осипнет голос, деформируется скелет, им обоим в минуту станет по сорок лет. Если кто-то и выживает после такого — то он заика и инвалид.
Но меняется только взгляд, ни малейших иных примет. Даже хочется, чтоб болело…
… но не болит.
Им казалось — презреннее всех, кто лжёт,
Потому что лгать — это методично тушить о близкого страх; наносить ожог
Он ей врёт, потому что якобы бережёт
А она возвращает ему должок
У него блэк-джек, у неё какой-то другой мужик
Извини, дружок.