Самое важное и ценное, что сделал для меня мой отец — научил усердно трудиться и это определило всю мою дальнейшую судьбу.
Если трещину не устранить сразу, она превратится в пропасть.
— Ты гей?
— Прекрасный вопрос для начала.
— Мама сказала, у тебя кто-то был. Я видел тебя на фото с Донни на яхте.
— И это все, что тебе интересно?
— Я всю жизнь, пытался разобраться, что делаю не так. Почему Энни была для тебя ангелом, хотя она сидела на игле.
— Она была больна, у нее были проблемы.
— Да, у нее была куча проблем, пап. Она тебе врала, воровала деньги, разбила тебе сердце. А я так старался! Даже если бы меня взяли в «Янкиз» — это было бы неважно.
— Неправда.
— Правда! Всегда, когда ты смотрел на меня, ты видел то, что ненавидел в себе.
— Ты мой сын и я люблю тебя.
— Тогда расскажи мне правду!
— Ты мой сын и я люблю тебя! Но если ты еще раз коснешься этой темы — это будет наш последний разговор.
— Это наказание или подарок?
Одеваются дети с ничтожной, почти отрицательной скоростью. Давно надо выехать, но завтрак не съеден, портфели не собраны, косы не заплетены. И это редкий случай, когда мне лысому завидуют волосатые девочки.
У Ляли в попе дырка. Это ужас. В молодости её не было. Но вчера Ляля выросла и пошла мыть попу, сама. И нашла в себе ужасную новость. В прежние годы, когда детство было не таким жестоким, а голуби вырастали с собаку, попой занимались специальные люди, из числа обученной родни. Мыли чисто, но молча. А вчера Ляля проверила чивой там и мир стал сер. Раньше-то хорошо жилось с весёлой, а главное, целой попой. Форма, цвет, аромат, звучание — всё было безупречно. Персики считали этот зад лучшим среди себя и старались подражать во всём. И вдруг, в самом центре датского королевства находится дырка, тревожная, как свист в ночи. Сразу сделалось неспокойно, а вдруг кто туда залезет? Или ещё хуже, выползет? Теперь про Лялиного отца. Именно он заклеил мячик изолентой, разбил им люстру, подмёл и спрятал осколки в диван. Только такой отец сумеет помочь, если попа прохудилась. И потребовала оценить ущерб визуально, повернувшись к миру передом, к отцу задом — посмотри какая там, ужас.
Отцы, которые хотят общаться со своими детьми, никогда не сдаются.
Ничто и никто не может так разозлить нас, как собственные дети.
— Ты? Ты мой мятежный сын? Подойди сюда.
— Ты не мой отец. Отцы не ждут, когда тебе исполнится 11, чтобы явиться и отчитать тебя.
— Что?
— Если у меня неприятности с отцом, то это не с тобой. Это будет тот отец, который был рядом. Ты не мой отец.
Если дочь придет к вам жаловаться на зятя, не слушайте ее. Пусть возвращается домой и мирится с супругом. Если то же сделает сын, разверните его в сторону жены. Вы можете помочь им, в основном, молитвой.
Я не знаю, молились ли вы за своих детей, когда они лежали в колыбели, когда они пошли в школу, когда начали взрослеть. Я не знаю, чего вы просили у Бога для них, когда молились. Если молились, то, конечно, просили здоровья. А вот просили ли терпения, целомудрия, трудолюбия, крепкой веры в Господа, я не знаю. Но как бы то ни было, молитесь сейчас. Просите для них у Бога верности, терпения в невзгодах, конечно, здоровья, которое так хрупко и так желательно.
Вы знаете больше. Но знания эти накопились у вас не за один год. Не думайте, что можно быстро всему научить. Не раздражайтесь, если не все ваши советы принимаются сразу, не все ваши уроки легко усваиваются. Любовь тем и хороша, что умеет не исчезать и даже не уменьшаться, видя несовершенства в том, кого любит.
— Цветы и квашеная капуста. У вас сегодня свидание?
— Да, жена в положении. А я… всё время на работе.
— Поздравляю.
— Спасибо. Не подержите?
— Да, конечно. На каком она сроке?
— Даже не знаю. На таком сроке, когда я отвратительно жую. Так что придется снова ужинать на кухне.
— А у меня дочь.
— Вот и мне бы так. Меньше вероятность, что станет моей копией.
— А что в этом страшного?
— Скажем так, интересы общества редко когда перевешивают мои собственные.
Дочери совершают ошибки, а отцы их прощают — так устроен мир.
Родители и учителя учат детей истинам, которым сами не следуют… а дети что, слепые?
Когда человеку не удается реализовать себя, он начинает тиранить детей, чтобы хоть они достигли в жизни чего-то большего, чем он сам.
Есть единственная причина, чтобы иметь детей — хочется.