Прикосновенье к твоей коже рушит все, что я построил,
Будто цунами, разрыв, несдержанное слово.
Но то, что между нами – это как взрыв сверхновой.
Прикосновения — магия, что делает нас ближе.
— И все это из-за короткого романа?
— Иногда достаточно одного прикосновения.
— Что ты вообще знаешь о сексе?
— Все, что надо! Я прочитала книгу «Детям про «Это», и «Энциклопедию для подростков», и «Ваша девочка взрослеет», и еще нашла у родителей одну книгу…. «для взрослых». Там какая-то акробатика цирковая, только блевотная.
— А теперь забудь все, что там написано, — сказал мне Сейдж. — Секс — это не акробатика. Не анатомия и не физиология. И неважно, кто, что и куда сует. Неважно. Самое главное не увидишь глазами, этого нет на картинках.
— А что, еще и кино про это бывает? — вытаращилась я.
— Бывает, но речь не об этом. Самое главное происходит в голове: твои мысли все улетучиваются. Ты не можешь думать ни о чем — только о человеке, который рядом. И о том, что можно с ним сделать…. В хорошем смысле слова. И с его согласия, конечно. Время исчезает, пространство исчезает. И внутри тебя такой ураган, что кажется: еще чуть-чуть и голову снесет…. И для все этого достаточно поцелуя. Или даже прикосновения руки. Вот это секс. А то, что ты в тех книжках читала, — это все… ерунда.
Иногда прикосновение может сказать больше, чем слова.
Любопытство невозможно как следует удовлетворить, не дотронувшись рукой до заинтересовавшего тебя предмета.
Гудмунд положил руку ему на плечо.
Сет вывернулся, хотя именно сейчас на самом деле отдал бы весь мир за это прикосновение.
Я — это стержень, несущая опора для мира,
Моя смерть — это блеф, что круто разрекламирован.
Тело в мясо, вражий запас патронов иссяк,
Но я продолжусь во всем, к чему притронулся.
Если рассуждать о прикосновениях, то для меня они играют большую роль. Для кого-то важны переплетённые между собой пальцы влюблённых, для кого-то объятья и поцелуи, для меня же нет ничего лучше прикосновения руки любимого к твоей щеке. Совершенно простой жест, но даже он может быть наполнен тысячами невысказанных чувств и мыслей, вырывающимися наружу длинным потоком с этим мимолётным касанием. Это прекрасное чувство, когда любимый человек прикасается своей тёплой рукой к твоей холодной щеке и пытается согреть. Возможно, нелепо или невзначай, но с этим прикосновением по телу громом раскатываются тысячи мурашек. И появляется одна мысль, одно желание: быть рядом с этим человеком как можно дольше, чтобы он никогда не отпускал своих тёплых рук от твоих горящих любовью щёк.
— Я хотела вам помочь. Не хватало ещё, чтобы вы упали оттуда.
— Я не пущу её на лестницу.
— Эй! Держи руки при себе, вот что!
— Да я тебя даже не коснулся!
— Может быть. Но мысленно ты меня домогаешься.
Тоскуя по нему, она пыталась разобраться в себе и в своих чувствах и понять наконец, почему она так реагирует на его прикосновения. И находила единственное объяснение этому: любовь.
Это так старомодно — касаться её рук,
Понимая, что она мне больше, чем просто друг.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу прикоснуться к тебе.
Что мне «чернуха»? —
Видела чернее.
Что мне «порнуха»? —
Знаю всё давно.
Пусть мальчик,
То краснея,
То бледнея
Глядит на это
Скверное кино.
И только жаль,
Что, может, не оценит
Он,
Выпив вседозволенности яд,
Как может
Обжигать прикосновенье,
Какую власть
Порой имеет взгляд…
Опубликовано в журнале: Знамя 1991, №1.
Знаете, я читал в интернете, что иногда человеческие прикосновения помогают уменьшить боль.