Перевод с пьяного на русский довольно простой — но требует колоссального терпения…
— Привет, БоДжек.
— Рад тебя видеть, Чарли. Прости, что опоздал. Пробки.
— Ничего страшного.
— Встал на парковке для калек — ничего страшного?
— Ты припарковался….
— Пардон. Для инвалидов. Такой термин лучше?
— Может переставишь машину?
— Не, мне не стоит садиться за руль. Просто сейчас я в хламину.
— Хочешь сказать, ты сейчас пьян?
— Мне кажется, или интервью круто идёт? Ну круто же, правда?
— Д-да. Итак, как ты считаешь, в чём секрет успеха этого шоу?
— Знаешь, Чарли, сейчас модно моё шоу говном поливать, но вот что я скажу… А «говно» говорить можно?
— Не стоит.
— Я думаю, что для ситкома* это ништячное шоу. Не верх драматургии, но знаешь, для многих людей жизнь это большой удар по яйцам. И вот ты возвращаешься домой, тебя целый день по яйцам пинали, и ты хочешь просто посмотреть шоу про хороших людей, которые любят друг друга. И что бы в шоу не произошло, в конце серии всё обязательно разруливается к лучшему. Ведь в реальной жизни… Я уже говорил про удар по яйцам?
— Поговорим о реальной жизни. Чем ты занимался с тех пор, как шоу закрыли 18 лет назад?
— Отличный вопрос, Чарли! Я… Я… Я… Эм….
— Настоящий Эфиальт, – тихо добавил покачавший головой Храбр, – Коли мнишь, что друг тебе слишком плох – однажды он может стать отменным врагом…
— Бухать надо меньше, – не согласился я.
Граненый стакан — сокращает расстояние между людьми к минимуму.
Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно
искрится в чаше, как оно ухаживается ровно:
впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид;
(…) сердце твое заговорит развратное.
— Ты хочешь сделать коктейль в мусорном мешке?
— Я уже так делала, он не протекает. И это гораздо проще, чем делать чашу из пунша, плюс это весело. Представь, что это боксёрская груша, только мы из нее будем бухать.
Я бросил пить, потому что это не приносило удовольствия. Алкоголизм — это история, которую на мне надо закончить.
Мне жаль, что от вас водкой пахнет. Это, Миша, противно.
Пьян вы думаете? Ни в одном глазу! Так разве рюмки три-четыре, ну пять каких-нибудь есть.
Больше погубило пьянство, чем меч.
Только люди пьют вино, а остальные животные — ключевую воду.
– Я говорю только то, что видел, господин Зальцелла, – произнес он. – Я много чего вижу, вот так-то…
– И все через донышко бутылки.