Создать семью — божественное благо, сохранить семью — усердный труд.
Не стоит верить каждой фотографии. Собака эта соседская, машина тоже — отец придумал, все это декорации. Даже мамина улыбка, она из прошлой жизни…
Только сестра, которой родственная привязанность не мешала видеть его недостатки, сказала однажды, что у Чарли так много друзей потому, что свой скверный нрав он бережет для родных.
Дом и семья в любом мире самое важное, что только может быть у любого разумного. Деньги? Счастье? Всё это прилагается, если у тебя надёжные тылы, место, куда можно вернуться к любимой, детям, родителям. Дом, где тебя всегда ждут.
Семья, какими бы не были узы, остаётся семьёй. До сих пор, отныне и навсегда.
— Пару лет назад умер мой муж, а сын вечно подсовывает брошурки с рекламой домов престарелых, куда отправляют стариков дожидаться смерти подальше с глаз долой.
— И вы его ненавидите.
— Ну, немножко. Иногда. Но, сама понимаешь, семья. Даже когда ненавидишь, ты всё равно их любишь.
Семья – постоянное развитие и углубление любви друг к другу. И если человек живёт со своей женой по-христиански, любит её по-христиански, то невозможно сейчас любить её так, как ты её любил 5 лет назад. Ты её любишь всегда сильнее, ты её глубже раскрываешь. Через любовь к ней тебе открывается стереоскопический взгляд на мир. Ты глядишь на мир, тебя окружающий, и на Бога – её глазами. Поэтому человеку, который строит по-настоящему христианский брак, в голову не придёт поменять на кого-то свою пятидесятилетнюю жену, даже если она увяла внешне. То, что он открыл в ней за годы брака, многократно превышает то, что он обрёл, когда им обоим было по двадцать. Эта духовная роскошь, эта красота другой личности, которая познаётся только в длительном труде любви, – их не заменишь молодостью тела.
Вы никогда не отыщите семью — где тишь да гладь и божья благодать.
У каждого из нас есть свои тайны, но поверь мне на слово: в любом случае семья — это все. А уж родительская любовь — это самая мощная сила на свете.
Жил некогда один народ, не познавший прелести цивилизованной жизни. Все в нём жили по старинке: делились на племена, охотились, ловили рыбу… В общем, всё было как в каменном веке. И у этого народа брачные узы считались нерушимыми, люди связывались ими только раз в жизни. Поэтому каждый человек подходил к созданию семьи ответственно. Люди не вступали в брак, пока не находили человека, с которым было по пути. А понять это они могли только тогда, когда сами становились полноценными личностями, видели ясно свой жизненный путь.
— Я просто говорю, что учитывая его ненормальную семейку, в которой он вырос, он мог бы получиться гораздо хуже.
— Ты права, Тоф. Давай найдём его и дадим медаль — победа в номинации «Не такой придурок, каким мог быть».
— А вдруг я и сама двинутая?
— Бетти… Мы все двинутые. Но мы не наши родители. В семье не все одинаковые.
НОРА: А зачем вы женились на идиотке?
ФРАНЦ: Я женился не на идиотке. Я женился на девушке с хорошим вкусом, явно умнее
среднего, пусть еще не совсем проснувшейся, говорившей мне на колокольне в Вероне, что
будь я германским рабом в Древнем Риме и закончи я головой на пике, ей бы и жить не надо было. А вот за кого выходили вы?
НОРА: Я не знаю.
ФРАНЦ: Вы всегда так легкомысленно подбираете мужей?