Влюбленным море по колено,
Я с ними в этом, с ними в этом заодно,
Но караулит всех измена.
Я не сжимаю твоей руки в моей руке,
Я не целую твоих губ.
Но мы с тобою два цветка одной и той же ветви,
И наши взоры говорят на таком языке,
Который внятен только нашим душам.
"Эльзи". Из сборника "В безбрежности"
Влюбленные стараются очаровать своих партнеров и надеются довести их до такого состояния, чтобы отказ был немыслим.
Все же влюбленные люди иногда удивительным образом копируют друг друга.
Take me down to the river
Underneath the blood-orange sun.
Say my name like a scripture
Keep my heart beating like a drum
Legendary lovers
We could be legendary
Legendary lovers
We should be legendary.
Отведи меня к реке
В кроваво-красном свете солнца.
Позови меня по имени так, как взывают к святым,
Пусть моё сердце продолжает бешено биться.
Легендарные возлюбленные,
Мы могли бы стать легендарными возлюбленными,
Легендарные возлюбленные,
Мы должны стать легендарными возлюбленными.
— Это не твоя обязанность, — восполнять каждую мою историю, Индер.
— Тогда чья же?
Он был готов все вытерпеть, все простить — он был влюблен.
Влюбленному молодому человеку его возлюбленная всегда кажется чистым ангелом.
Влюбленным кажется, что впереди целая вечность. Но это не так. Если вы любите — радуйтесь каждому мгновению.
Мне достаточно чувствовать себя живой, любящей и любимой. Остальное совсем неважно.
Утром девчонка умчится на волю,
В густые дубравы широкое поле.
Там стоит простая мельница в долине,
Там тоскует парень у речки синей.
И он улыбнется как солнце весною,
Скажет, стань моею, моею женою,
Лайди — лайди, лайди — лайдай,
Музыка громче, громче играй.
Парча и корона, невесте не пара,
Ей король не дорог, а дорог ей парень.
Будет жить девчонка в долине, в долине,
Словно королева в долине синей.
Для влюбленных расставание — что попутный ветер для парусника.
Влюбленные всегда испытывают два ощущения, граничащих с легкой истерией. Прежде всего, они находят в жизни все мыслимые и немыслимые достоинства. Повседневность внезапно становится режимом, и все заботы, отравляющие существование любого почтенного холостяка, исчезают в новообретенной легкости. Жизнь кажется им прекрасной столь же безосновательно, сколь безосновательно станут они позже восторгаться красотой своего уродливого младенца. Второе ощущение – великое опьянение.