— Никогда не слышал!
— Странно, что человек в свои тридцать с небольшим не знает всего на свете! — усмехнулся Лёкен.
Улыбка. Она осветила его лицо, её сердце и этот холл ярче любой хрустальной люстры.
Но гордость — это роскошь, которую можно себе позволить далеко не всегда.
Харри никогда не мог понять, что делает людей разговорчивей, едва поворачиваешься к ним спиной.
Я из тех людей, кто любит держать все под контролем и знать, что если и разобьешься насмерть, то только по собственной вине.
Однажды дед объяснил ему, почему никогда не стреляет в куропаток, когда они сидят на земле: «Это нечестно».
Может, в этом причина? Нечто вроде унаследованного охотничьего инстинкта: прежде спугнуть добычу, чтобы потом подстрелить её на лету, дав ей символическую возможность спастись бегством.
Я особой толерантностью не отличаюсь. Иногда я даже готов поддержать смертную казнь.
Знаешь, почему азартные игры — это болезнь, а не профессия? Потому что игрок любит риск. Он живет и дышит этой дрожащей неопределенностью.
Вломиться в дом может каждый: надо всего лишь вставить ломик в дверь, рядом с замком, и навалиться всем телом, пока дверная рама не затрещит. Но вломиться, практически не ломая, да ещё так, чтобы хозяин потом не догадался, что у него побывали непрошеные гости, — это настоящее искусство.
… он вообще не понимал, зачем звонит. Может, потому, что приятно позвонить кому-нибудь, кому интересно, где это ты пропадаешь?
Любая игра — это везение, а тотализатор — нет. Тотализатор основан на двух вещах: психологии и информации. Выигрывает самый хитрый.