Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишневый сад.
– Это твоё любимое место?
– Да.
– Часто здесь бываешь?
– Нет. Я тут впервые.
Муравей не указывает сапогу.
— Ого-го! Никогда ещё не видел столько фавнов в одном месте!
— Только здесь нам подобные могут чувствовать себя в безопасности, вне зависимости от того, кто или что они такие.
— Вау!.. А здесь всегда так людно?
— Ну, если взять отдельный вид и поселить их всех на один остров, две трети которого — пустыня, тогда да — будет тесно.
— Что? У вас и правда столько места? Но почему вы его не заселяете? Немного пустыни — это не всегда плохо!
— Эта пустыня не похожа на Вакуо, Сан. Даже без Гримм местные животные могут представлять опасность.
— Так получается, что вам выделили самый посредственный по природным условиями остров на самом краю Ремнанта — только чтобы утихомирить вас?
— В целом, так и есть.
— Это просто идиотизм.
Иногда, для того чтобы стать счастливым, нужно вернуться туда, где был счастлив.
Вы и в шестьдесят по-настоящему молоды, если уступаете место в общественном транспорте тридцатилетним.
В нем [Нью-Йорке] найдется место для всех. Даже свинораб далеков здесь на своем месте.
В бессилии нет силы, но в любой силе всегда найдется место бессилию.
No never will I roam,
for I know my place is home.
Where the ocean meets the sky,
I’ll be sailing.
Но никогда я не буду скитаться,
Я знаю, что мое место — дома.
Там, где океан встречается с небом,
Я буду плыть.
Love may still alive,
somewhere someday,
where they’re downing only deer
a hundred steel towns away.
Любовь, возможно, еще живет
В другом месте и в другое время,
Там, где живут одни олени,
В сотне стальных городов отсюда.
Считается, что уехать из места, с которым связывают болезненные воспоминания, это не выход из положения. Но это не вполне так. Когда находишься в городе, где каждая улица, закоулок, проспект что-то помнят и напоминают, ты не в силах покончить с этой историей. Ты всегда будешь к ней обращаться, пусть даже про себя, даже если рядом будет тот, кто ее не знает. А другое место – совсем другая история…