Человек с большими достоинствами и большим умом, которые признаны всеми, не безобразен, если имеет даже уродливые черты лица: безобразие, хотя бы оно и было, не производит впечатления.
— Погодите-ка, так вы что же думаете, что мы никому не нравимся?
— В этом весь вы: никогда не перестаете задавать неудобные вопросы.
Общаясь с человеком, нужно обращать внимание на то, подходите ли вы друг другу, на сочетание ваших характеров, а не на то, кем вы являетесь. Если ты мне понравился, этого не изменить, будь ты хоть нищий попрошайка; и если ты мне не понравился, сделайся ты хоть императором, я буду ненавидеть тебя по-прежнему.
Я много чего в жизни делала, но всегда сомневалась в себе, всегда чувствовала, что мои поступки существуют словно отдельно от меня… мне казалось, что в школе намного лучше, чем дома. Это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности, и я всегда ходила в школу с радостью… Но больше всего мне нравилось нравиться учительнице. Мне вообще нравилось нравиться всем.
— Фу, симпатичные парни.
— А что с ними не так?
— Не знаю, симпатичных переоценивают.
— Чем привлек тебя этот парень?
— Его глаза.
Противоположность «симпатии» — это «равнодушие», в то время как от ненависти до любви — один шаг.
Есть парни, которым легко дается общение с противоположным полом. Женщины им нравятся, и они нравятся женщинам. Все происходит само собой.
— Эм… Привет? Ты же Жан, верно?
— Ага.
— Эта вечеринка такая пресная. В смысле, бальные танцы, вся фигня…
— Ага.
— Милая девушка она [Пирра], да?
— Это всё, о чём ты думаешь?
— А?
— Ты вообще думаешь о девушках, которых отшил? Что они чувствуют?
— Эй, ты чего завёлся?
— Как ты мог её вот так кинуть?!
— Погоди! Ты про кого?
— Вайсс!
— Я… ну, это… У нас просто не получилось…
— Думаешь, слишком крут для неё? Слишком много других свободных вариантов? Вайсс Шни пригласила тебя на танцы! Что вообще могло сдержать тебя от того, чтобы пойти…
— Я не танцую.
— Прошу прощения?
— Я не умею танцевать, чувак.
— Но… ты же ведь такой… клёвый!
— Спасибо — я над этим очень много работал.
— То есть, ты скорее предпочтёшь разбить девушке сердце и пойти на вечеринку в одиночку, чем просто пригласишь кого-нибудь двигаться вместе с тобой в ритм музыке?
— Если кратко, то да. Пожалуйста, не говори никому.
— Ладно. Хоть мне стало немного легче.
— Слушай, если тебе нужна Вайсс — она вся твоя. Я не буду мешать.
— Тебе-то хоть она нравится?
— Думаю, да. Мы не очень хорошо знаем друг друга, но она довольно милая.
— Тогда просто иди и поговори с ней. Никаких пикапов и сантиментов — просто будь собой. Я слышал, это работает.
— Да, но это…
— Эй! Ты не можешь всё время выглядеть круто. По правде говоря, ты был бы более популярным без излишней крутизны.
— Да. Пожалуй.
— Она ждёт тебя. Сделай ей этот вечер.
— А ты классный парень, Жан. Спасибо тебе.
— Ладно-ладно, только без сарказмов, хорошо?
— Так вот, зовут меня Жан Арк. Коротко, красиво, легко произносится и нравится девушкам.
— Нравится, говоришь?
— Точно понравится! По крайней мере, надеюсь на это.
— Я собрался идти к тебе, — сказал Медвежонок. — А тут прибежал Заяц и говорит, что я лучше всех.
— Верно, — сказал Ёжик. — А ты разве не знал?
Нить симпатии порой превращается в веревку, удерживающую нас на привязи.
Взаимная страсть сохраняется надолго только в случае присутствия интереса и симпатии.
В лошадях ему нравилось то же, что и в людях. Бурный ток крови, разжигавший неугасимый пожар. Он любил и почитал пламенные сердца и ощущал в себе загадочный и неукротимый порыв. Он твердо знал: как бы ни сложилась его жизнь, он всегда будет повиноваться этому властному неумолчному зову.